*** Являясь очередной экранизацией одноимённого романа Комацу Сакё о гибели Японии в результате беспрецедентного землетрясения, "Nihon Chinbotsu 2020" - учитывая изменения в японском обществе XXI века - разворачивает целую серию картин бедствий, масштаб которых сравним разве что с фильмами о кайдзю и голливудскими вариантами апокалиптического сюжета. Весь сюжет здесь - это проживание и действие в состоянии перманентной катастрофы, которая одним своим явлением (насилие как голос Бога, богов) перечёркивает всё прошлое и уравнивает же прошлое с настоящим. Картины катастрофы (которые в сегодняшнем контексте - всё больше череда "аттракционов") становятся визуализацией и причиной вспоминания, проживания главных страхов японской нации, самых болезненных её травм. В череде событий - намёком, мотивом - зазвучит эхо войны, повторится кошмар Киотского землетрясения и землетрясения 2011-го года, мелькнёт страх, напоминающий о Фукусиме. И так десять эпизодов сериала становятся своеобразной энциклопедией - катастрофы и выживания. *** [::center::][::img::]/uploads/articles/1619687593217_2.jpg[::/img::][::/center::] Однако рассуждая об этом сериале, нельзя замыкаться только на указанном выше. Всё же этот аниме-сериал поставил не кто иной, как Юаса Масааки, режиссёр столь прелестных и крутых "Руки прочь от киноклуба!", "Пинг-понг", "Сказ о четырёх с половиной татами", а если смотреть ещё дальше - то и "Игр разума", "Ночь коротка, гуляй, девчонка" (нечестно забывать о Пён Ган-хо, подруге и соратнице Юасы, но сериал я смотрел только от фамилии последнего в титрах). Помня о прошлых его работах и смотря серию за серией "Затопление Японии 2020", нельзя было не почувствовать определённое несоответствие и растерянность. Экспрессивность пространств прошлых историй, рассказанных Юасой, здесь сводится до экспрессии тела и его движений, экспрессии сдержанной (разве что в завершении обретающей необходимую ей свободу), не желающей выделяться на фоне внешнего пространства, которое пытается быть предельно реалистичным в изображении последствий катастрофы. Но само по себе изображение дёшево (основной бюджет, видимо, ушёл на покупку прав на использование открывающей композиции), что совсем не мешает при указанной экспрессии других работ (как пример "Devilman-Crybaby"), но здесь - при желании детализации, реализма - изображение размывается в своей серости и банальности, вписываясь в ряд вполне привычных визуализаций из сезонных телевизионных аниме-проектов. [::center::][::img::]/uploads/articles/1619687593217_4.jpg[::/img::][::/center::] Кроме того сама по себе история - пусть даже под конец пробивающая на слезу (японская аниме-индустрия научилась давно уже делать сентиментальные истории, не оставляющие камня на камне от сердца зрителя) - во время просмотра создаёт очень странное впечатление. Тихий и нежный опенинг под изумительную композицию "a life" в исполнении Сакамото Рюити и Онуки Таэко сменяется мрачными, дикими, порой даже беспросветными картинами жестокости. Они же - в свою очередь - соседствуют со сценами, напрочь убивающими зрителя, вытряхивающими своим драматизмом из него абсолютно всё, оставляя только пустоту (от вполне привычных моделей манипуляции). Однако же и смерть одного из группы порой через монтажную склейку сменяется довольно обычным разговором и ссорой. Во всём этом хочется разглядеть своеобразную повседневность катастрофы, "обыденность" в аду, в которой люди падают в вертолётов, служат культам, подрываются на не разорвавшихся ещё с той войны бомбах, в которой случайное как судьба правит, обрекая одних и спасая других. Но сюжет здесь - от сдержанности повествования - зыбкий, нет в нём нарративной плотности и в то же время - от неизбежной для апокалиптических сюжетов сюжетной наполненности как движения к спасению - нет разреженных пространств повседневности как жанра. К тому же при просмотре складывается чёткое ощущение, словно сериал этот - разбитый на части фильм, и части эти плохо адаптированы к выбранному формату в десять эпизодов (схожее - в "Devilman-Crybaby"). Заявляемое в эпизоде не получает должного завершения, относительной завершённости, знак препинания, точка словно вынесены куда-то вне эпизода. И если подобное ещё приемлемо для slice of life (как "Руки прочь от киноклуба!"), то в сюжетных, нарративно наполненных историях, как "Затопление Японии", неизбежно проседание, провал, который судорожно ищет сюжетного действия, но порой его не находит. (Конечно, Netflix предоставляет возможность залпом отсмотреть весь сезон, но всё же это не выход.) Исходя из выше написанного хочется даже сказать, что "Затопление Японии 2020" - это лишь иллюстрация к оригинальному тексту, работа, которую смело можно пропускать тем, кто хочет увидеть и насладиться отменным стилем Юасы. Сам сериал - даже при своих слабых сторонах - даёт зрителю ту историю, которую сложно не принять, к которой сложно остаться равнодушным и незаинтересованным (особенно если ты виабу и любишь - с видом псевдо-культуролога - выискивать в действиях героев проявления духа японской нации). [::center::][::img::]/uploads/articles/1619687593217_3.jpg[::/img::][::/center::] В сюжетных перипетиях сериала подрывается идея всеобщности, коллективности, монолитности нации - на простом, человеческом уровне, сводя - в ситуации войны всех против всех - общность к заботе о близких и друзьях. В сюжете, звучащем в постапокалиптической тональности, оголяются инстинкты, громче и явственнее звучит скрытый доныне японский расизм, пустые символы бывшей империи начинают звучать неприкрытым национализмом, заявляющим об избранности японской расы. Рождаются утопии, обречённые, образы будущего Японии, обретающие форму секты и основанные на страхе перед неизвестным, желании покоя и нужности (опять же здесь говорит прошлое, заставляя вспомнить - россиянина в том числе - "Аум-Синрикё" и её лидера, Асахару Сёко). Но всё же, даже когда прежний мир исчезает, близкие пропадают без вести, гибнут, остаётся нечто важное. Остаются воспоминания, фотографии, сделанные в моменты передышки, простого счастья, простого покоя. И фотография, образ прошлого - говорит теплом, светом, она напоминает о доме, о кругу семьи, о друзьях, которые - погибнув - но остаются рядом, наблюдают, оберегают, помогают не забыть о важном. Япония - это не что-то материально и в то же время не что-то абстрактное. Япония - это вы, и это - сейчас. Сохранённая в памяти. Каждого. Катастрофа даёт возможность смириться с собой, потеря - объединиться. Для создания нового, для возрождения. Родного дома. Память о каждом - рядом. Будущее - и для них тоже.